► Аудио

Михаил Шлаен: ЧТО ГОД ЧУНЬЦЗЕ НАМ ГОТОВИТ. Часть 2

Часть 2.

В "Русском доме", этом маленьком островке нашей большой Родины, гостеприимно распахнувшем свои двери в глубине парка Хоухай в центре города, народ окружил Леонида Тягачева.

- Леонид Васильевич, а где ваши знаменитые часы, которые, как вы говорите, отмеряют время побед. Извините за каламбур – часом не утеряли? – спросил я.

- Ребята, а вы разве не знаете, что я еще в Москве обещал их самому первому россиянину - олимпийскому чемпиону, вот и подарил Назиру Манкиеву. Но, видимо, придется подкупить еще – не обижать же других наших победителей.

- А на серебряных призеров нет желания раскошелиться? Оксана Сливенко уезжает из Пекина с серебряной наградой, но ведь все знают истинную силу двукратной чемпионки мира.

В ответ Тягачев кивает головой. Он, конечно, в курсе тех странных дел, что подчас происходили на турнире тяжелоатлетов. Замотали одного армянского штангиста, пять раз брали у него по 100 г крови до соревнований (это когда каждый грамм на учете), не стеснялись приходить на рассвете, тормошить ночью; не будь этого, возможно, выиграл бы он награду покруче бронзовой. Но и на том спасибо, что не вывели окончательно из колеи.

Закулисье борьбы не на помосте, а вне его коснулось и Сливенко. Процедура допинг-контроля там казалась выборочной, было ощущение, будто избранных щадят. Вдруг заранее на выступления женщин в категории Оксаны приглашают высших чинов МОК, словно загодя зная, кто победит. И эта грядущая победительница за вечер пять раз бьет мировые рекорды, подчас превышавшие прежние достижения сразу на 10 (!) кг, тогда как прибавка всего 1 кг уже целое событие. Да и в такой прыти не была замечена прежде эта спортсменка, выглядела обыкновенной серой мышкой, без особых талантов - и вдруг такой скачок. Большой.

Не расстраивайся, Оксана, ты еще свое возьмешь.

… Эти горы, откуда родом все наши борцы-чемпионы, классики и вольники, далеки от Кавказских, однако знаменитые строчки Лермонтова вспоминаются и здесь. Жесткий туман скользит по их вершинам и слегка застилает ползущую по склонам и извивающуюся змеей Великую китайскую стену, точнее, небольшой ее участок, сама ведь она – шесть с половиной тысяч километров. Дух захватывает от сознания, что вот она перед тобой, ты видишь ее воочию. Величественное сооружение тоже вовлечено в обойму Игр, являясь, несомненно, их самым живописным местом. Карабкаясь по наклонной стене, 186 ступенек я одолел, дальше не решился. Прикинул, оставалось еще до самого верха, подпиравшей небо сторожевой башни, наверное, не менее тысячи, надо беречь здоровье.

Но и с этой высоты хорошо просматривалась трасса шоссейной велогонки. У нас были все шансы ее выиграть, повторить римский успех Виктора Капитонова и московский – Сергея Сухорученкова. Эх, Саша Колобнев, почему не прислушался к тренерским советам, какой грубый тактический промах допустил. Лишил и себя, и всю делегацию золотой медали. Товарищи по команде сделали все, чтобы на заключительном отрезке вывести его в отрыв из пяти спортсменов. Среди них финишером, т.е. скоростным финишным спуртом обладал он один, остальные темповики. Колобневу бы потерпеть, раньше времени не высовываться, ждать момента для решающей атаки. От Великой китайской стены звонким эхом отражался истошный крик тренера Юрия Кучерявого. Так нет, метров за двести не выдержал, рванул вперед и сил на финиш элементарно не хватило. Вместо первого места лишь четвертое.

- Ну как так можно, верное золото уплыло по собственной глупости, своими руками, точнее ногами отдали, - сокрушался Кучерявый и от досады бил кулаком по перилам моста, переброшенного поверх трассы, откуда все было видно, как на ладони. – Я голос сорвал, все впустую. Зациклило его, что ли…

…Летят утки, не те "утки-слухи", а настоящие. Точнее – отлетались. На них в канун Игр устроили мощную общепитовскую охоту, под которую, как здесь пишут, попали несколько миллионов птиц (где-то промелькнула цифра – 100 миллионов), естественно, выращенных на специальных птицефабриках. Быть в Китае и не попробовать ее, приготовленную по-пекински, – нонсенс, она ведь как икона национальной кухни. В ресторане главного олимпийского пресс-центра блюдо настолько популярно (и, кстати, недорого), что на всех не хватает, надо заранее делать заказ. Я стоял в очереди пару дней. И как? На любителя.

Зато без всякой очереди мне довелось отведать другое птичье кушанье - возможно, не модное сейчас, но интернациональное - сациви – в упомянутом выше "Русском доме". Пальчики оближешь, а оближешь на обеих руках, когда услышишь, по чьему рецепту оно сделано. Как и многое другое - пирожки с грибами и картошкой, пельмени, растегаи, окрошка. Так вот, шеф-повар "Русского дома" приготовил все это по рецепту…Анастасии Вертинской. Оказывается, за дочерью знаменитого нашего маэстро шансона и известной киноактрисой по Москве давно тянется слава искусного кулинара. Ее и пригласили заправлять здесь кухней, и надо видеть, как налегали гости на тающее на глазах творчество Анастасии Александровны. Возможно, их подстегивала и погода: дождь ведь нагнетает аппетит, а был ливень, поглотивший жару. Накануне его остановили, разбомбив тучи 1000 ракетами, сейчас не стали.

Продолжение следует…

Михаил Шлаен