Интернет газета Российский Стадион, новости и события по всем видам спорта. Календарь событий спорта. Результаты соревнований и игр. Архив новостей и событий в свободном доступе. Олимпиада, олимпийские игры, Пять колец над Российским стадионом, новости спорта, календарь событий спорта, архив новостей, спортивные новости, сочи 2014, стадион, эстафета олимпийского огня, спортивная индустрия.
stadium.ru RSS stadium.ru Добавить в закладки stadium.ru Подпишись на рассылку stadium.ru Разместить рекламу
x

Введите Ваш e-mail чтобы подписаться

Комментарии экспертов 20.09.2023

Николай Долгополов: 50 лет журналистской деятельности

Накануне полувекового юбилея в профессии беседуем с Николаем Михайловичем Долгополовым в его кабинете замглавреда "Российской газеты".

Начнем с актуального. У вас недавно вышла книга "Легендарные разведчики-3". Ожидать ли читателям 4-го, 5-го и так далее томов?

- Вышло переиздание. А сейчас я готовлю "Легендарные разведчики-4", сделано где-то две трети. Постараюсь в этом году сдать в "Молодую гвардию", где выходят все мои книги. Ну, а когда появится эта - наверное, в феврале-марте. Моя мечта – закончить этот четвертый том. Там много хороших людей и много новых персонажей, о которых никто пока не писал.

Как и когда вы пришли к жизнеописанию судеб гениев разведки?

- Никакого отношения к разведке не имел. В конце 1992-го вернулся из Франции после пяти с лишнем лет командировки. А эти пять были переломными в судьбе страны. Я неплохо разбирался в международной политике, спортивной теме, а в остальном – здорово отстал. Уезжал из одной страны – приехал в другую. Меня вызвал главред "Комсомолки", и сказал, что надо побыстрее вписываться в российскую действительность: "Вот сейчас звонил академик Евгений Примаков. Он хочет, что у нас был постоянный корреспондент в пресс-бюро Службы внешней разведки России. А ты подходишь по всем критериям, которые озвучил Евгений Максимович. Мужчина; человек, который знает минимум два, а лучше три языка; журналист, который бывал за границей, и четвертое – чтобы никаким боком не был связан с разведкой". На эту тему тогда писали мало. Я пришел в пресс-бюро и мы начали нашу работу. Это было в июне 1993 года. А 11 июля исполнялось 90 лет со дня рождения разведчика Абеля. И я с помощью ребят из пресс-бюро написал о нем нечто новое.

"Историк спецслужб" - так вас многие называют, и писатель-документалист – в чем принципиальная разница, и что общего? Или это одно и то же, только разными буквами?

- Я не вижу никакой разницы. Историк – это, в определенной степени, и писатель. А если меня так называют люди, то мне это даже лестно. Сам я этого титула себе не присваивал. Да, я писатель – у меня около трех десятков книг. И две трети из них посвящены разведчикам, в основном - нелегалам. До этого писал книги о спорте.

Какие чувства были, и как это на практике происходило – первое соприкосновение с СВР?

- Я всегда люблю встречаться с людьми, а не писать о них по документах. Когда меня попросили написать об Абела – вынесли огромную стопку бумаг. Читал, листал всю ночь. И был в ужасе. Вернул папки, и предложил работать по-другому. Написал список людей, с которыми хотел встретиться. Некоторые пункты, я это понимал, были невыполнимы. Решить это все мог только директор СВР Примаков. Ему и передали письмо. Через два дня я снова в пресс-бюро: рукой директора вычеркнуто всего три пункта, а в остальном – "помочь и оказать содействие". И потихоньку мы начали эту программу выполнять. Что касается Абеля - на это ушло 17 лет. Сначала вышло три больших материала, в которых его соратники и дочка рассказывали об Абеле. Я думал, что это много, а потом оказалось, что только первый пласт. Встречаться с разведчиками еще более профессиональными в этой области, часто засекреченными. Разговаривал с "учеником Абеля", как он себя называл - в книге он без имени. И только потом настало время документов. Все люди, которые знали Абеля потихоньку уходили: дочь Эвелина, его начальник, друг Абеля, ушел связник. Книга выдержала пять или шесть изданий и называлась боле правдиво "Абель-Фишер". А первую - "Правда полковника Абеля", я выпустил за свой счет. Пошел в церковное издательство "Весть", они благословили – книга разошлась мгновенно. Моя жена и сын разносили ее тогда по книжным магазинам. А потом позвонил легендарный человек, историк разведки – будущий Герой России, атомный разведчик Владимир Барковский. Мы встретились и начали работать. Владимир Борисович объяснил, что мне надо более глубоко вникать в тонкости атомной разведки. Каждое воскресенье в определенное время я встречал его возле своего дома, мы подымались в квартиру и он мне рассказывал, втолковывал, приводил детали. Конечно же, в определенных рамках. Я писал новые главы, показывал Барковскому. В первой книге об Абеле я сделал несколько ошибок: похоронил, сославшись на чьи-то слова, связника Абеля – а он был жив, перепутал пару фамилий, и допустил некоторые перестановки во времени. А вот после бесед с Барковским таких ошибок не допускал. Надежнее, чтобы все материалы, которые пишутся на эту тему, смотрел профессионал. Книга "Абель – Фишер" вышла в 2010 году в ЖЗЛ. Такого успеха никто не ожидал. Покойный ныне директор издательства Валентин Федорович Юркин, говорил, что она была продана за три дня. Ее переиздавали, выпустили двухсерийный фильм на Первом канале.

Стал я общаться с приемной дочерью Абеля – Лидией Борисовной Боярской, ее все звали Лидушкой. Очень немолодая женщина, вся в боевых орденах. Их она получила в 18-20, когда служила радисткой на морском флоте во время Великой Отечественной. Прекрасный человек, с которым мы долгие годы дружили. Приходили к ней с моей женой, разбирали архивы Абеля. И здесь это были действительно ЕГО архивы, тут уж никакого Интернета. Были письма из тюрьмы в Атланте, да и почти все письма жене, дочерям, начиная с конца 20-х годов прошлого века. Мы выбирали те, что можно было публиковать. Вот тогда я и понял, что такое архивная работа. У меня было много вопросов, и Лидия Борисовна мне письменно на них отвечала, а это – огромный труд. "Я хочу, чтобы вышла хорошая книжка", - говорила она.

У вас около двух десятков книг о разведчиках-нелегалах. Есть ли какой то "шаблон", извините за лексикон, при написании очередного тома?

- Такого нет. Судьбы настолько разные, они никогда не схожи. Может, единственное, что их объединяет – те герои, о которых я писал – Герои Советского Союза, России, в основном, - нелегалы. Они приходили в разведку по так называемому "комсомольскому набору" в 38-39 годы прошлого века. К Абелю это не относилось. В остальном – все у всех складывалось по-разному, потому никаких "шаблонов" быть не могло.

Филби и Абель – что у них общего и чем они кардинально разнятся?

- Это вопрос на два тома. О Филби мы пишем как о советском, а теперь отечественном разведчике, который дал клятву служить СССР и его разведке. Филби работал сам, он шел "своим путем". Абель его знал, до войны они вместе работали, но никакой любви между ними, как говорится по-английски, не было. Очень уж разные. Филби – аристократ, человек светский. Абель педант, относительно замкнутый. У них все разное - воспитание, взгляды на жизнь, задачи. Они принесли огромную пользу стране, работая совершенно по-разному. Этих двух великих разведчиков нельзя сравнивать. У Абеля были свои методы, только ему свойственные приемы. Он был безумно силен в технике, чего нельзя сказать о Филби. Но Филби, зато обладал связями в аристократическом обществе, которые му очень сильно помогали.

Вы всегда пишите один (если я правильно изучил матчасть) – это принципиальная позиция, или так сложилось?

- Несколько книг о спорте написал вместе с другом – покойным ныне Геннадием Швецом. А вот книги о разведчиках… Не представляю, что мог бы писать их с кем-то. Это очень длительный процесс. С Геной - отличным журналистом и талантливым писателем, мы работали в тандеме. Легкость общения, отличное взаимопонимание, никогда не обижались на случавшиеся ошибки. И писали мы о спорте, что в геометрически разы легче, чем о разведке. У нас неплохо выходило, но Гену я подвел. Мне приходилось уезжать в длительные командировки, и Геннадий писал уже без меня.

Многих из ваших книг уже не купить. В нескольких предложениях – для чего и для кого вы выпускаете тома про разведчиков?

- Я пишу для одного человека – это Читатель с большой буквы. Я часто встречаюсь с ним, хотя, иногда, это и утомительно. Мой Читатель – мужчина среднего достатка, раньше ему было лет за сорок. А сейчас он очень помолодел, я это вижу по залу на встречах. На совсем недавней были в основном молодые люди, и 300 книг разошлись за час. Это я воспринимаю, как подарок для себя. Сейчас на презентациях очень много женщин. Была одна маленькая девочка, ее приводила мама и сидели они всегда на первом ряду – девочка ногами не доставал до пола. И книги я подписывал именно девочке, а не ее маме. Она все время ходила, ходила, взрослела, стала девушкой, а потом исчезла. Но однажды пришла и рассказала, что поступила в университет, и поблагодарила за книги. При поступлении, иногда, люди отвечая на вопрос, что вас привело в Краснознаменное училище имени Юрия Андропова, отвечают – книги о Вартаняне (Николай Долгополов "Гевор Вартанян" издательство "Молодая гвардия" - прим. автора).

Теперь от разведки к карьере. У вас за плечами "Комсомольская правда", "Труд" и "Российская газета". В чем принципиальное отличие журналистики тогда и сейчас?

- В октябре, или ноябре, исполняется ровно 50 лет, как я в журналистике. Сейчас журналист гораздо быстрее, чем тогда. У него нет времени, к большому моему сожалению, на то, чтобы долго взвешивать - надо писать или не надо? У него очень мало времени на проверку материала. Увы, совершенно нереально, чтобы он с кем-то советовался и показывал материал перед публикацией. В "Комсомолке", где я проработал 22 года, было хорошее правило – ходить к мэтрам журналистики. И они читали, смотрели... Мне подсказывал Песков (Василий Михайлович Песков – легендарный журналист "КП", прим. автора). У меня был гениальный, я это подчеркивая, учитель Александр Шумский – он отчеты свои писал в стихах. Отчет по борьбе самбо в стихах, представляете! А сейчас у журналистов есть фантастическая техника, есть возможность быстро ознакомиться с тем, что уже было написано. Появилось ь новое качество, которого не было раньше, теперь все знают английский. И это помогаете не только общаться, но и понимать и видеть, что происходит – если ты находишься там, за рубежом. В этом большое преимущество, а еще приходящие на смену "бьют" нас по оперативности. Сейчас журналисты пишут быстрее, я не говорю лучше, но быстрее, чем мы. Сейчас огромная конкуренция, раньше спортивных журналистов было мало, и все мы друг друга знали.

Помните ли вы свой первый репортаж, я так понимаю, он был спортивный?

- Первый был не спортивный. Отец у меня - один из основателей "Комсомолки", потом знаменитый журналист "Известий". Я видел, как трудна и неблагодарна эта работа, и решил, что никогда не буду журналистом. Мама моя - тоже журналистом, это были такие муки. И когда поехал в Иран отрабатывать свой диплом ИНЯЗа, понял – переводчик зарабатывает в пять раз больше. И молодой парень, отработав там, может себе купить квартиру, машину, и еще лет пять жить безбедно, где-то работая. Но это скучно! И в Иране я начал писать. Первые свои статьи посылал почтой в журнал "Азия и Африка сегодня" - естественно, про Иран, где работал. А первый настоящий спортивный материал, благодаря которому взяли в "Комсомолку" - беседа с Вячеславом Старшиновым (советский хоккеист, двукратный Олимпийский чемпион, 9-кратный чемпион мира – прим. автора). Спасибо, что он со мной, полным новичком, подробно поговорил. До этого писал в "КП" больше года, но меня не брали. А когда по совету моего друга Владимира Снегирева, тогда завотделом спорта "Комсомолки" встретился со Старшиновым, Володя пошел со статьей к Игнатенко (Виталий Никитич - первый заместитель главного редактора "КП", прим. автора). Тот прочитал и меня взяли в газету.

Командировки в Иран и на Чернобыльскую АЭС – с высоты прожитых лет – это "закалка" пера или журналистского духа?

- Иран – это жизненная закалка, очень полезная, там было очень тяжело, да я еще и мальчишкой был совсем. Через две недели после окончания институту уехал.. Правда, начиная с третьего курса, учась на дневном, я все время работал переводчиком, Это было полезнее, чем учеба. Ведь работал с носителями языка. А вв Иране с грехом пополам я выучил фарси и создал материальную базу. У нас была грандиозная для начала 70-х годов зарплата - 149 долларов!

А Чернобыль это уже осознанная история. С 1981 года я был уже членом редколлегии "Комсомолки", секретарем парторганизации. Мы поговорили с главредом Геннадием Николаевичем Селезневым и решили, что если разрешат, то должен ехать я. Кроме спортивного отдела у меня был и военно-патриотический. Я не понимал, куда я еду, представить даже не мог, что это такое. И никто не знал, кроме одного человека – Владимира Степановича Губарева, благодаря которому я сейчас и разговариваю с вами. Он взял надо мной шефство, объяснял и рассказывал, что можно и чего нельзя. Именно благодаря ему я сейчас и жив.

Должна ли оставаться бумажная газета сейчас, когда все компьютеризировано, и если да, то для чего?

- Бумажная газета должна оставаться для того, чтобы мы не потеряли остатки нашей интеллигентности.

Кликабельность и чтение только заголовков – это путь в никуда, или таково требование времени?

- Время такое.

И немного о спорте. Как члену Президиума федерации фигурного катания – почему так много скандалов в последние пару-тройку лет в этом виде спорта?

- Я не считаю, что много скандалов. Ситуация такая, что во всех видах спорта бывают эпизоды, которые привлекают повешенное внимание. Например, в самом популярном виде – футболе, и второй по популярности и первый по смотрибельности в телевизионном эфире – фигурном катании. И "происшествия" в них привлекают очень много внимания. А в отсутствии каких то других талантов можно набрать много кликов, если ты это раздуваешь. Скандал – Дзюба там что-то сделал! А переходы в фигурном катании так переходы происходят во всем мире. Я не считаю это скандалом.

Тутберидзе – это гений тренерской мысли или "машина" по производству чемпионок?

- Тутберидзе – хорошо образованный тренер-гений. Я бы даже сказал больше – это тренер-гений тире Революционер!

Что не так с российской легкой атлетикой – вы член Пресс-комиссии Международной ассоциации легкоатлетических федераций – только ли в допинге и Валентине Васильевиче Балахничеве дело?

- Короткий пример. В 2015 году незадолго до исключения федерации, в сентябре проводится закрытое тайное голосование среди журналистов мира, пишущих о легкой атлетике. И при тайном голосовании я занял второе место. И Себастьян Коу (президент IAAF – прим. автора) прислал мне официальное приглашение. У нас были хорошие отношения. Но через три дня пришло другое письмо – "К сожалению, по понятным вам причинам"…тогда, еще довольно вежливо. Но потом Коу стал проявлять себя как фантастический русофоб. Я считаю, что огромное количество наших бед в том, что эту международную федерацию возглавляет лорд Коу, которого я знал десятки лет, начиная с 1980 года. А ведь он олимпийский чемпион, не глупый человек, я бы сказал – умный. Одна беда – русофоб. И я думаю, что он будет следующим президентом Международного олимпийского комитета. На мой взгляд, вопрос почти решенный. Бах (нынешний Президент МОКа – прим. автора) уходит, и мир не видит другого претендента. Он лорд, хотя из очень простой семьи, попадает в струю, он профи и он русофоб – все слилось. А еще и англосакс.

С 2001 года вы вице-президент АИПСа – сейчас все на "заморозке", или сотрудничаете с Международной Ассоциацией спортивной прессы?

- С 1997 года – я член Исполкома этой ассоциации. После того, как Россия заняла место СССР во всех международных институтах – в АИПСе с нами первых 3-4 года просто не разговаривали. Потихонечку мы завоевали авторитет. Это был покойный Масленников Игорь, покойный Лев Россошик. А в 2001 году меня избрали в Торонто вице-президентом – и я им был до 24 февраля 2022 года. 25 февраля 22-го было получено ассоциацией письмо представителя Латвии с вопросом, почему я до сих пор вице-президент. Тайным голосованием, я в это время отключился от ЗУМА, проголосовали единогласно – 16 человек за то, чтобы я оставался. Но затем мне позвонил наш президент Джани Мерло, и сообщил, что два десятка стран требуют исключения России. Я предложил вариант, при котором сам ухожу с поста, а Россия остается в АИПС. Мой уход удовлетворил, и Россию из АИПСа никто не исключал. Нам присылают все документы, мы им отвечаем, успели принять 68 новых членов ассоциации. Я считаю, что выходить из АИПС не нужно. Президент АИПС был "над схваткой", и это сыграло за нас. "Горячие головы" требовали исключения, но этот вопрос не был включен даже в повестку дня Конгресса АИПС. Одним из главных доводов Мерло, было то, что это неправильно, когда одни журналисты исключают других, не давая им работать.

Вы освещали 13 Олимпиад. Писать о спортсменах-героях Олимпа или о гениях разведки – это разные профессии?

- Это одна и та же профессия, только разные герои.

И что там с Олимпийскими Играми 2024 – будут ли участвовать российские спортсмены, и в каком статусе?

- Надо тщательно все это взвешивать. Но те условия, которые сейчас прилагают – они унизительны. Мы представители большой державы – это раз. Мы представители большой спортивной державы – это два. Третье – у нас великолепные спортсмены. И главное – мы не принадлежим ни к какой команде "беженцев". Мы не должны ползать на коленках. Ни в коем случае!

Сабадаш Владимир

Фото – из личного архива Николая Долгополова

Оцените важность темы

Рейтинг: 4,86 (оценок: 42)
1 2 3 4 5
Дмитрий Волков | 13:07, вторник, 5 декабря 2023 г. |
Добрый друг и учитель. Николай Михайлович Долгополов. Профессионал высочайшего класса. Всегда современный. Всегда интересный, всегда новый. Спасибо, что Вы есть.
Владимир Спичков | 9:49, суббота, 11 ноября 2023 г. |
Спасибо автору. Однако есть одно "но". Любой материал, тем более о Н.М. Долгополове, надо считывать, прежде чем публиковать!
Славский | 7:31, четверг, 21 сентября 2023 г. |
В первую очередь Николай Михайлович Замечательный человек. В этой мысли заложены замечательные черты его характера и автобиографии как великолепного труженика-журналиста и широкого кругозора его деятельности в силу его знаний и ответственности перед собой и общественностью. Я и сейчас читая его интервью за каждым абзацем чувствовал бесконечное продолжение той или иной истории в которой он не просто участвовал но жил и живет этим. Здоровья Вам Николай Михайлович и творческих успехов!
Опубликовать
Все эксперты и авторы публикаций (202)
Николай Долгополов

Публикаций (1)

Заместитель главного редактора «Российской газеты».

21:21 20.09.2023
Накануне полувекового юбилея в профессии беседуем с Николаем Михайловичем.
3

Наши эксперты (202):

А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я

Комментарии по видам спорта (69):

Виды спорта

А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я

Комментарии по темам (65):

Реклама:
Наверх