► Аудио

Евгения Медведева: Самое страшное, что я слышала от соотечественников - что я предательница

Двукратная чемпионка мира, двукратный серебряный призер Олимпийских игр 2018 года по фигурному катанию Евгения Медведева рассказала, что понимает, зачем ее бывший тренер Этери Тутберидзе рассказала историю о якобы просьбе придержать на юниорском уровне ставшую олимпийской чемпионкой Алину Загитову и о своем нынешнем отношении к Загитовой.

- Евгения, вам трудно привыкнуть к неудачам. А не приходит ли мысль, что слишком уж гладко и победно шли два года до Олимпиады?

- Когда все хорошо, тебе не кажется, что это слишком. Но периодически меня это действительно пугало. Я понимала, что привыкну к этому, но рано или поздно это всё закончится. Но я была готова, что настанет сложный период времени, когда уже не будет все так щелкаться, как оно щелкалось. Хотя и тогда тоже не все так легко щелкалось, как казалось. Мы с моей предыдущей командой очень усердно работали, но это была другая работа. В другом стиле абсолютно. Но когда было сложнее, я не могу даже сравнить. К тому, что мне будет сложно после удачных стартов, я готовилась, но подсознательно.

- Стиль работы в прежней команде не стал подходить, потому что выросли?

- Потому что выросла и... Как правильно выразиться...

- Вам не стал понятен императивный подход, где только указывают, что тебе делать?

- Периодами - да, мне хотелось больше проявлять себя. В творческом плане. Я безумно благодарна предыдущей команде за одиннадцать лет плодотворной работы. Это огромный срок. У меня сменилось несколько хореографов, я получила неоценимый опыт. Это люди, которые вывели меня на тот уровень, на котором я сейчас нахожусь. И я хочу поддерживать этот уровень, чтобы просто показать, что весь предыдущий труд был не зря.

- А люди, которым вы благодарны - это Дудаков?

- Это Дудаков Сергей Викторович, Этери Георгиевна, Даня Глейхенгауз, Сережа Розанов, Людмила Борисовна Шалашова. Очень много людей со мной работали, и всем им я безумно благодарна. И та работа, которую со мной проделали эти люди, она во мне осталась. Но теперь я должна показать новую работу. Совместить две школы - русскую и канадскую. Нужно совокупить их, чтобы получилось нечто... Что получится, я пока что не знаю. Пока не получается, но со временем цветок распустится.

- Простите за глупый вопрос, но я тоже хочу его задать: почему вы не пришли с цветами попрощаться с Этери? Ну, тогда бы все перевернулось в вашу пользу, и вы бы ушли хорошей.

- Знаете, мне, на самом деле, надоело уклоняться от этого вопроса. Я прекрасно понимаю, что все это будут обсуждать. Я скажу вам единственную фразу: никто не знает, в чем причина, никто не знает, почему я так сделала. Причина есть, и никто никогда ее не узнает. Тем более от меня. Я никогда о ней не скажу. Считаю, что это личное дело. Поэтому, пожалуйста, не стоит пытаться из меня что-либо выудить на тему, почему именно так произошло. Но так оно произошло. Все.

- У всех великих есть какая-то тайна.

- Я не считаю, что я великая, и я не пытаюсь этой тайной выставить себя великой. Или какой-то там королевой. Просто есть вещи, о которых не говорится на публику, и эти вещи очень многое решают. Пожалуйста, уймитесь с этой темой. Но я знаю, что это бесполезно. Хотя полгода - это достаточно большой срок, чтобы перестать об этом думать.

- В тайну я не лезу, но другая сторона, Этери, рассказывает Первому каналу, что вы сказали ей про Алину Загитову, и это фактически был мощнейший PR-ход, который и обрушил весь негатив на вас.

- Я, на самом деле, могу понять, наверное, почему это было сказано. Это было сказано от того, что сложилась неприятная ситуация. Но я абсолютно нормально отношусь к девочкам, которые приходят из юниоров, потому что я сама такая была, и в пятнадцать лет выиграла всё. Но я, во-первых, не хочу и не имею права что-либо говорить на эту тему, потому что, повторяю, я сама была такой же юниоркой. И задерживать кого-то в юниорах я не просила. Это как минимум глупо. Но еще раз повторю, что я понимаю, почему это было сказано. Я абсолютно нормальный человек и негативно реагировать на это я не собираюсь, но в том репортаже Первого канала собственно было все сказано, что это действительно детская фраза. Глупая детская фраза - просить кого-то сразу же после выхода со льда... Я пыталась вспомнить, но не вспомнила.

- Может, это могло быть сказано в шутку?

- В шутку? Но тогда было не до шуток, согласитесь. Вообще не до шуток было в Пхенчхане. Может быть, у меня провалы в памяти, конечно (с иронией), но я в этом сомневаюсь. Я такого не говорила.

- Почему вы с Алиной не говорите друг о друге? Вы замечательно смотрелись в Пхенчхане, когда помогали ей на пресс-конференции.

- Во-первых, я не понимаю, откуда люди взяли, что у нас был какой-то конфликт. У нас с Алиной не было никакого конфликта. Точнее, я не буду говорить за Алину. Я буду говорить за себя. У меня с Алиной никакого конфликта не было. Никакой вражды не было. Я миллион раз говорила, что я видела, как человек пашет. Она работала просто на износ. Я никогда не видела, чтобы на моих глазах кто-то работал так, как Алина. Это было сложное время, в которое было очень много работы, очень много сил, нервов и здоровья потрачено у нас обеих. И у нее, и у меня. Я ее глубоко уважаю как спортсменку, потому что после такого трудного олимпийского сезона она продолжает держать свой статус, и это очень дорогого стоит. Просто я представляю, что сейчас она работает еще в два раза больше. И это очень впечатляет, потому что очень сложно представить, чтобы человек еще больше работал, чем Алина в олимпийский год.

- Кстати, не разумно ли было бы вам пропустить постолимпийский сезон?

- Нет, не разумно в моем случае. Да, нужно время. Но когда ты берешь время, ты не торопясь что-то делаешь, потом оказывается, что этого времени недостаточно. Ты берешь еще время и еще, а потом и еще, а там и сезон проходит, а там ты понимаешь, что времени-то и не хватило. И это может продолжаться до бесконечности. К тому же, мне не хотелось бы терять соревновательный опыт. И все-таки, несмотря на то, что у меня не все гладко, я набираюсь опыта, которого у меня в жизни еще не было. Я учусь проходить сквозь эти сложные ситуации уже не как ребенок в истерике - все плохо, все рухнуло, и шоколадку мне не дадут - а как взрослый человек. Сейчас меня окружают те люди, которые находились в похожих ситуациях, это публичные и в основном взрослые люди, которые пробирались сквозь тернии к звездам. Они делятся со мной своим опытом, как справляться с этим.

- Почему комментарии в соцсетях оказывают на вас давление? Это же обычная болтовня.

- Самое странное и страшное, что я слышала от соотечественников - это слова, что я предательница. Что я предательница не кого-либо, а страны. Это самое низкое, ужасное и отвратительное, что люди могут сказать. А тем более, когда далеко взрослые люди это говорят мне. Я представляю свою родную страну Россию. И я миллион раз говорила, что не буду представлять никакую другую страну. Я выхожу на международные соревнования под объявление "Evgenia Medvedeva, Russian Federation", но при этом люди продолжают называть меня предателем. Мне хотелось бы пожелать всем им добра и иметь рядом таких же хороших добрых и близких людей, как у меня. Потому что благодаря только им я остаюсь на плаву.

- Но вы ведь понимаете, что обвинять человека в предательстве - это наша национальная забава?

- Это забава, но это ужасное слово - "предатель". Предательство - это грех. Чтобы обвинять кого-то в предательстве, нужно иметь очень веские основания. За предательство раньше казнили. Когда меня называют предателем - это единственная вещь, которая меня злит. На другое я не реагирую. У меня много фанатов, у меня огромный фан-клуб, который задаривает меня подарками, любовью и всем-всем-всем. Я безумно благодарна своему фан-дому. Сотни тысяч человек на моей стороне, и мы огромная команда, хоть каждого я не знаю. Мы выживем в любой ситуации, и неважно, что говорят другие. Я очень уважаю людей, которые являются не фанатами одного спортсмена, а всей сборной России, каждого спортсмена нашей сборной. Одиночников, одиночниц, танцоров, парников. Да, у людей случаются провалы, и я очень и очень уважаю фанатов, которые осознанно воспринимают тяжелые ситуации и остаются на стороне спортсмена, а не переобуваются в воздухе.

- Вас что сейчас больше всего страшит - боязнь не выйти на идеальный уровень, с которым ассоциируют Медведеву?

- Я не думаю об этом, а просто стараюсь идти вперед. Сейчас для меня самое главное - отпустить ситуацию. Не пустить все на самотек, а открыться работе и внешнему миру. Я не имею в виду возобновление социальных сетей - нет. Я говорю о том, что нужно всегда помнить, что в мире намного больше хорошего, чем плохого.

- В программах прошлых сезонов вы были потрясающе гармоничны, в них вы дошли до полноценного взрослого катания. В нынешних программах на старте сезона вы деретесь на льду. Идет борьба за каждый элемент.

- Да-да, борьба за элементы присутствует, и сказывается на этом огромный перерыв в катании. Четыре месяца я не каталась, это было время борьбы с травмами, поэтому наш тренировочный процесс изменен с целью избежать травм, перенагрузок, предельного напряжения. Но в миллионный раз повторю, что мы продолжаем искать меня, мы продолжаем искать друг друга. Чуть-чуть времени и будет так, как мы задумали.

Узнать больше о персонах из публикации:

Даниил
ГЛЕЙХЕНГАУЗ

Сергей
ДУДАКОВ

Алина
ЗАГИТОВА

Евгения
МЕДВЕДЕВА

Этери
ТУТБЕРИДЗЕ