Голову включаю на первом барьере, на остальных думать вредно

Двукратный чемпион Европы в барьерном спринте Сергей Шубенков рассказал о том, какие ассоциации у него вызывает слово "Олимпиада", почему он не пересматривает свои забеги и чем его раздражают некоторые соседи по гостиничным номерам.

- Сергей, как принял вас родной Барнаул со второй в карьере золотой медалью чемпионата Европы?

- Вышли на новый уровень - встречали с красной дорожкой, плакатами и кокошниками! Причем девушку, которая была в кокошнике, я узнал – она работает юристом у нас в Крайспортуправлении (смеется). На самом деле, было очень приятно.

- Наверное, сейчас, когда после победного чемпионата в Цюрихе прошло уже достаточно много времени, настал момент спросить: как оно все там было-то? Тяжело?

- Да вспоминать не хочется, если честно (улыбается). Тогда я все на эмоциях рассказывал – вот, справа Паскаль Мартино-Лагард бежит, слева - Уильям Шерман, и я на одного смотрю, на другого… Нет, все не так было. Правда, ужасно тяжело пришлось – но результат от этого еще более ценный.

- Это был один из самых сложных стартов в карьере?

- Я бы сказал, да.

- Неужели было сложнее, чем в олимпийском 2012 году?

- Просто тот год был немножко нехарактерный. Я тогда ходил в молодых, талантливых, ни на что не претендовал. Попроще было. А сейчас накал страстей получился совсем нешуточным.

- Как так не претендовали? На Олимпийские игры приехали с результатом 13,09 – не верится что-то, что без претензий.

- Ну, конечно, после победы на чемпионате Европы-2012 на меня начали возлагать надежды. Хотя на самой Европе особо успеха от меня не ждали. Но аппетит, как известно, приходит во время еды. Выиграл – и сразу все сразу стали говорить: "Ну, теперь он и на золото Олимпийских игр претендент".

- О чем думаете, когда слышите слово "Олимпиада"?

- Да из-за этой Олимпиады и еще из-за зимнего чемпионата мира в Сопоте я побаиваюсь полуфиналы проходить на всех остальных соревнованиях. Горький был опыт. Но зато я теперь понимаю, что основное рубилово – оно не в полуфиналах бывает. А тогда я думал именно так. Перед Лондоном еще маму наслушался - "главное, полуфинал пройти, полуфинал пройти" (смеется). Вроде как это самый сложный этап, когда все борются за попадание в финал, а там уже бегут "на место". Вот там-то у меня и не получилось.

- От самой олимпийской обстановки, какие ощущения остались?

- Наиположительнейшие от всего, кроме моего забега. Это был грандиозный праздник! Не для спортсменов, конечно (улыбается). Но все равно – вроде бы надо выйти и пробежать те же самые, что и везде, 110 метров с барьерами, а энергетика там совершенно своя. И это все чувствуют и понимают.

- Несмотря на боязнь полуфиналов, три круга вам все-таки бежать комфортнее, чем сразу выходить на главный забег, как в Бриллиантовой лиге. Собираетесь как-нибудь адаптироваться к формату однокруговых турниров?

- Да, лига для меня пока камень преткновения. Кажется, вот оно, первое место, а дотянуться не могу. Но я не думаю, что надо что-то делать по этому поводу. Я спрашивал Колина Джексона: "Как получилось, что ты мировой рекорд побил?" Он ответил: "Вот раньше приезжал на соревнования с мыслью - надо побить мировой рекорд, надо побить мировой рекорд. И никогда не получалось. А как только стал просто приезжать и бежать для себя – все сложилось".

- Прыгун тройным Алексей Федоров сказал, что все лучшие результаты обычно получаются в расслабленном состоянии - когда после прыжка даже не помнишь, что было. Ваши самые крутые забеги тоже такие?

- По молодухе было такое (смеется). Юниорские, молодежные соревнования в памяти у меня сохранились примерно так: встаю в колодки, выстрел - и я уже лежу в гостинице с медалью на шее. Но сейчас, конечно, все изменилось. Хотя мой лучший забег - в полуфинале чемпионата Европы в Хельсинки, где показал 13,09 - я действительно не помню. Все, кто видел, говорят, что пробежал расслабленно, легко и с огромным запасом от второго места.

- Ваша мама говорит, что пересматривает все ваши забеги. А вы?

- Я - нет. Не могу. Слишком для меня это нервное занятие. Все заново начинаю переживать - как будто опять бегу.

- А как же тогда вы узнаете, где какую ошибку допустили?

- Тренер все смотрит, и не один раз. И удачные забеги, и неудачные. Не скрою, удачные забеги он смотрит намного чаще (смеется).

- Погодите. Тренер объяснит словами. Но лучше же один раз увидеть, чем сто раз услышать. Неужели просмотр и разбор ошибок не применяется в вашем виде?

- Ну почему, применяется. Конечно, смотрю, если очень надо. Если у меня такая была ошибка, что на словах не объяснить, а она принципиальная. А ради удовольствия собственный финал пересмотреть - ах, как я красиво всех сделал, - такими вещами я не занимаюсь. Приятно видеть, как прибегаю к финишу первый, но это изматывает.

- Если смотреть забеги легендарных барьеристов на видео, можно что-то для себя почерпнуть, или это не тот случай?

- Глобальные выводы сделать сложно, но смотрим. Для общего кругозора - кто какую технику использует, кто как куда проходит. Например, можно увидеть, что один слабо разгоняется, а второй на финише набегает. Но это никак не повлияет на собственный бег.

- У вас был - или есть - эталон барьериста?

- Еще когда Дайрон Роблес с Лю Сянем рубились, мы всегда отмечали, что Роблес бежит намного чище и техничнее. Лю Сянь очень сильно разворачивается, хотя результат все равно есть. Дэвид Оливер, когда несется, вообще все барьеры "кладет". А вот Роблес нам всегда больше всех нравился.

- Чемпионка мира в прыжках в высоту Мария Кучина говорит, что ее прыжок в плане техники всегда одинаков. Восемь шагов на любой высоте, и, что бы ни происходило, она всегда делает одно и то же. Вы когда встаете на старт, у вас тоже весь забег в голове?

- У меня только первый барьер в голове. На него башку включать надо. Разгон очень важен, и если в нем ошибешься, потом, скорее всего, все пойдет кувырком. А дальше все настолько доведено до автоматизма, что думать уже вредно.

- Если посмотреть на вас со стороны перед началом забега, кажется, что вы очень расслаблены. А на самом деле?

- От соревнований зависит. На чемпионате Европы, например, было колоссальное внутреннее напряжение. С одной стороны, стараешься об этом не думать, но, с другой, понимаешь, что оно тоже нужно, чтобы получились быстрые секунды. На тотальном расслабоне вроде бы мировые рекорды ставятся, но совсем распускаться нельзя.

- Как тогда удается сочетать внутреннее напряжение с внешним спокойствием - будто вы сейчас улыбнетесь зрителям, а забег сядете на трибуну смотреть?

- Тренер мне рассказывал, что когда Мартино-Лагард выходил на финальный забег чемпионата Европы, у него руки тряслись и он чуть ли не побледнел. На лице всегда написано, готов человек бежать или нет. Поэтому если я выйду на старт бледный и дрожащий, все сразу поймут, чего от меня ожидать.

- Посторонние мысли в момент старта бывают?

- Бывают. Иногда бытовые проблемы какие-нибудь начинаю вспоминать. Но когда встаю в колодки, в голове предельная концентрация.

- Ваш тренер сказал: "Буду доволен, когда Сергей установит мировой рекорд". А сейчас он "просто удовлетворен". Ваша версия развития событий?

- Тренер, конечно, максималист (смеется). У него этого не отнять. Он только к самым высочайшим результатам стремится, хотя голову при этом не теряет. Я по мировому рекорду не готов пока бежать. А вот из 13 секунд хочу выбежать. Хотя здесь та же история - близок локоток, а не укусишь. Вроде бы бывает и форма хорошая, и на тренировках добавляю в "физике", а выхожу бежать - и чего-то не хватает. То переаккуратничаю, чтобы не навернуться, то борьба такая жесткая, что не до секунд - на дистанции бы остаться.

- Но разве все цифры не условны? Чем 13,02, например, сильно хуже, чем 13 секунд ровно?

- Ну, любим мы круглые числа, это же символично (улыбается).

- А зачем их любить? Если на них не зацикливаться, это разве не лучше?

- Слышу голос здравомыслящего прагматика (смеется). Ну, есть в этом своя романтика. Вот когда я зимой пробежал 7,49, у меня такие ощущения были - этот результат намного быстрее, чем 7,50. Так что уверен: результат 12,99 - намного быстрее, чем 13,00 (смеется).

- Как с ценами в магазине прямо. 999 рублей вроде недорого, а 1000 - уже перебор.

- Ну да. Или если 49 копеек недодашь, то ладно, а 50 - уже не простят.

- Получается со всех сторон, барьерный бег сильно завязан на психологии.

- Да я вам секрет могу открыть - весь спорт на психологии завязан. Не только барьеры и не только легкая атлетика. Но вообще, если серьезно, в барьерном беге сильна роль не столько психологии, а эмоций. Справиться с эмоциями, с волнением - вот ключ к успеху. С бушующей радостью иногда надо справляться. Вот француз (Махидин Мехисси-Бенаббад) на чемпионате Европы в стипль-чезе сорвал с себя майку на финише - и вместо золотой медали получил дисквалификацию.

- Этот ладно, он скорее шоумен. А у вас в жизни был момент перехода от безбашенности, когда вы выбегали из колодок и забывали, что было дальше, к более осмысленному восприятию, что происходит вокруг?

- Сейчас уже нет такого сильного волнения и эмоций, поэтому я успеваю все замечать. Понимаю, где какие у меня были технические огрехи. Поэтому, кстати, мне особо и не нужно пересматривать свои видео. Потому что мне тренер, например, может сказать: "Ты пробежал ровно". А мне внутренние ощущения говорят - на этом барьере чуть раньше ногу поставил, на другом чуть вперед, на третьем открылся посильнее. Я все это чувствую и запоминаю, а со стороны это не очень хорошо видно. Но это с опытом пришло. Раньше, как я уже сказал, было так: все забыть - и лететь.

- Какие у вас отношения с тренером - чисто профессиональные?

- В первую очередь, конечно, профессиональные. Дружеские тоже есть. Общаемся на бытовые, если так можно сказать, темы. Говорим о политике, экономике, новости обсуждаем. Конечно, ему нужно знать меня, чтобы ко мне подход правильный найти. Да и я притерся к нему, знаю, чего ожидать в той или иной ситуации. Например, знаю, что он скорее скажет, что все плохо, когда все хорошо, чем наоборот.

- На соревнованиях роль тренера важна? В фигурном катании некоторые тренеры говорят, что правильное слово ученику перед стартом - 50% успеха. Может быть, и в вашем случае есть какие-то правильные слова?

- Да честно сказать, ничего такого мне тренер не говорит. Не настраивает, не мотивирует. Меня, кстати, часто спрашивают, есть ли фраза, которую он поизносит, типа, "Серега, Россия с тобой" - и я понесся. Нет, такой фразы нет. Но зато с тренером на соревнованиях проще, потому что я могу, например, не отвлекаться на переноску барьеров на разминочном поле (смеется). Это все сделает он - принесет, поставит как надо, да и покараулит, чтобы никто не унес. На старте я всегда нахожу его на трибуне, и, когда пробую разбег, он показывает, хорошо я делаю или плохо. Оценивает, как у меня проходят последние приготовления. Вот со всех этих позиций, в общем, тренер мне нужен. А без него… Дискомфорт, конечно, некоторый имеется, но на результат его отсутствие сильно не влияет.

- На соревнованиях, насколько мы знаем, вы всегда живете с тренером в одном номере в гостинице. Не устаете друг от друга?

- Нет, мы уже притерлись друг к другу, так удобнее. Тем более, я, как бы это сказать помягче… Не могу терпеть бардак, который развел не я (смеется). А то знаете, бывает, попадаешь с такими ребятами, которые удивляются - а зачем нам шкаф, можно же на полу все красиво положить. Надо что-то надеть - взял с пола, все рядом. Надо пол помыть - на кровать все перегрузил, потом обратно на пол, когда надо на кровати поспать (смеется). Нет, ну я тоже, бывает, шмотки на кровать сгружаю, но не на пол же!

- Что ж, пора перейти к заключительной части интервью, в которой по традиции мы задаем глупый вопрос. Вам такой достается: в чем прикладной смысл барьерного бега?

- Я читал, что барьерный бег начался с того, что в деревнях люди прыгали через забор, убегая друг от друга. Но если серьезно… даже не знаю.

- Ну, через забор-то вам труда не составит перепрыгнуть?

- Если через невысокий - легко. Если высокий - руками себе помогу. На самом деле, пару раз я шокировал так людей на улицах. Но меня часто спрашивают: "Ты же легко убежишь от подозрительной компании в темном переулке?" Я обычно отвечаю: "Да, но бежать буду быстрее, если рядом окажутся мусорные баки, через которые я мог бы перепрыгивать" (смеется).