► Аудио

Николай Дурманов: «Для глобальной борьбы с допингом одних наших усилий мало»

Положительные пробы на допинг, обнаруженные в последнее время у двух героев олимпийских Афин – дискоболки Натальи Садовой и тяжелоатлета Дмитрия Берестова, а также у молодого «супертяжа» Евгения Писарева вызвали шквал публикаций в отечественных СМИ. Руководителю отдела антидопингового обеспечения Росспорта Николаю Дурманову в эти дни приходится почти также подолгу беседовать с журналистами, том числе и с корреспондентом ИА «Стадион», как и во время пресловутого допингового скандала на зимней Олимпиаде в Солт-Лейк Сити.

- Если у нас с вами по-прежнему есть повод для разговора, значит, мы плохо работаем. Эффективность оценки работы любых допинговых служб со стороны выглядит именно так. Мало скандалов – значит, служба работает хорошо. Много – значит, работает плохо.

- Николай Дмитриевич! Когда дискоболка Наталья Садова и тяжелоатлеты Дмитрий Берестов и Евгений Писарев были уличены в применении запрещенных препаратов, вы сказали, что они стали жертвами сотрудников лаборатории в немецком Кельне. Разве в данном случае и к данным спортсменам применимо такое понятие, как «жертвы»?

- В прямом смысле, конечно, нет. Но в переносном – вполне. Суть метода, разработанного в Кёльне в том, что если раньше «улавливался» допинг, принятый за две-три недели до проверки, то сейчас - за два месяца. Чувствуете разницу? С 25 июля этот метод взят на вооружение нашей лабораторией. Оговорюсь, что мы начали его использовать вовсе не из-за трёх последних случаев с российскими спортсменами.

Специалисты московской лаборатории на протяжении определенного времени стажировались в Кёльне. Что называется, перенимали опыт. К осени в Москву поступит новейшая антидопинговая аппаратура, которую наши сотрудники также освоили на стажировке. После чего, мы ещё больше осложним жизнь тем, кто пытается нас обмануть.

- Недавно я беседовал с первым вице-президентом Федерации тяжелой атлетики России Юрием Сандаловым. Не оспаривая очевидности фактов употребления допинга российскими спорт сменами и последовавших затем в отношении их санкций, он заметил, что в обеих историях ему, как и другим руководителям этого вида спорта, не всё понятно. Что выдумаете, например, по поводу явной алогичности поступков этих спортсменов?

- Не хочется никого обижать. Дмитрий – герой олимпийских Афин, а Евгений – дважды становился лучшим среди юниоров Европы. Однако, складывается впечатление, что оба, прежде чем, «накушаться», совсем не «напрягли» собственные головы. Притом, что употребление допинга, ни при каких обстоятельствах не поддается оправданию, в отдельных случаях спортсмены хоть как-то объясняют мотивы, толкнувшие их на нарушение запрета.

В данном же случае бессмысленность риска и для одного, и для другого – очевидна, что называется, невооруженным глазом.

У Берестова запрещенное вещество метановой группы, было обнаружено в таком чудовищном количестве, что будто на учебно-тренировочном сборе, где он тогда находился, накануне взятия проб спортсменов вообще не кормили здоровой и полезной пищей.

У Писарева, попавшегося на диуретике, то есть препарате, «прикрывающем» применение сильного допинга, бессмысленность риска сочетается ещё и элементарной безграмотностью в области физиологии. Похоже, парень не очень представляет природу роста собственных мышц. Безусловно, Федерация тяжелой атлетики, приступившая к расследованию этой истории, права.

Не могу не сказать и о Наталье Садовой, на коммерческом турнире попавшейся всё на том же грошовом метане. Гонорар за победу на этих соревнованиях – сущие копейки в сравнении с той суммой, которую спортсменка, не случись эта история, гарантировано получила бы в ближайшие два года.

К чести Садовой, она не в пример другим, не стала ни отпираться, ни выдумывать душещипательных историй. Она сразу же - через три дня на четвертый – согласилась с результатом пробы «А» и отказалась от пробы «Б». Что позволит ей 7 июля 2008 - сразу же по окончании дисквалификации - включиться в отбор в олимпийскую сборную страны, которая будет выступать в Пекине.

- Вам действительно приходится выслушивать много слезливых историй?

- Уйму. Когда спортсмен попадается на допинге, то и у него, и у его тренера просыпаются удивительные литературные способности. Они рассказывают такие замысловатые истории, что признанные мастера остросюжетного жанра могут отдыхать. Слушаешь – слушаешь этих рассказчиков и не знаешь, то ли плакать, то ли смеяться. В действительности, конечно, случаются невероятные каверзы судьбы и в наших аптеках на самом деле продаются поддельные препараты, содержащие запрещенные вещества. Но я твердо уверен, что, как минимум, в 90 процентах случаях имеет место преднамеренное употребление допинга. И спортсмены делают это осознанно: Или пан, или пропал».

- Устами неких дам, представляющих Международную федерацию тяжелой атлетики (IWF), российские СМИ предупреждают, что отечественной федерации грозит двухлетняя дисквалификация, а значит и отлучение от Олимпиады в Пекине. С кем из IWF вы контактируете и что вы думаете по этому поводу?

- Мы обязаны сделать все возможное, чтобы третьего за год случая употребления допинга российским тяжелоатлетом не было. И российская команда приняла участие в олимпийском турнире по тяжелой атлетике. Сейчас члены всех сборных команд этой федерации проходят усиленную проверку. Если уличим кого-то в обмане сами, то по общепринятым правилам – такой случай будет считаться нашим внутренним делом. И не будет подлежать огласке. Наши постоянные контакты с руководителями IWF также не нуждаются в рекламе. А дамы, о которых вы упомянули, скорее всего, ответственны в этой организации за связь с общественностью и СМИ. Их работа – будоражить и тех, и других. Что они, собственно, и делают.

- Когда вы говорите, что эффективность вашей работы находится в обратной зависимости от частоты скандалов, то, что имеете в виду? Количество проб, которые вам не удалось взять у спортсменов, или что-то иное?

- Нам, как минимум, нужно брать тридцать тысяч анализов в год. Нынче мы берём чуть больше пяти. В обозримом будущем в лучшем случае доведем эту цифру до десяти тысяч. К слову, в мире ещё нет ни одной лаборатории, которая могла бы постоянно контролировать спортсменов.

Количество проб, новейшие методики и суперсовременная аппаратура - лишь незначительного часть большого айсберга. Для того, чтобы знать, куда он движется, то есть для глобальной борьбы с допингом необходимо, во-первых, понять, что пик применения запрещенных препаратов на территории нашей страны достигнет к 2010 году, во-вторых, подключить различн