Только в педагогических целях критиковала Александра Легкова

В субботу, 29 ноября, в финской Руке стартует первый этап Кубка мира. Своими ожиданиями от предстоящего сезона поделилась президент Федерации лыжных гонок России, трехкратная олимпийская чемпионка Елена Вяльбе.

– Недавно мы встречались в Сочи. С какими чувствами возвращаетесь на олимпийскую землю?

– Мы виделись в Олимпийском парке. Там я была впервые. Ни на одну медальную церемонию не ездила. А наверху все совсем иначе.

– Даже спустя полгода вы остро переживаете итоги Олимпиады?

– Конечно! Для нас было столько всего сделано, а мы не оправдали надежд. Понятно, что в спорте нужна удача, но хотя бы одно золото в спринте мы были обязаны брать. А вместо этого еще и заслуженную медаль Вылегжанина отбить не сумели. Да, финиш марафона был феерическим. Его даже сравнивали с победой наших волейболистов в Лондоне. Но в целом выступление все равно неудачное. Мы проиграли там, где не должны были проигрывать.

– Вы не боитесь публично критиковать себя. И уверен, что в отличие от многих руководителей, не считаете подготовку к сочинским Играм идеальной.

– Раз мы выступили плохо, значит ошибки были. Надеюсь, специалисты, которые остались в сборной, проведут полный анализ своей работы. Моя же основная ошибка: я была слишком доброй и доверяла тренерам больше, чем нужно.

– Имеете в виду подготовку или выбор состава?

– Подготовку. А по составу, если и ошиблись, то только в эстафете.

– Надо было ставить Илью Черноусова?

– И Сергей Устюгов мог бежать, и Стас Волженцев. Но что толку сейчас говорить? Когда нет золота, вопросы по составу всплывают автоматически.

– Замминистра спорта Юрий Нагорных сказал, что, скорее всего, главным тренером останетесь вы. По крайней мере, он очень этого хочет.

– Приятно слышать.

– Но на весеннем тренерском совете вы не проявляли большого энтузиазма по поводу этой должности. Что изменилось?

– Кандидатур на пост "главного" не так много. При всем уважении к Сергею Крянину, опыта и возможностей у меня побольше. Хотя даже если министр не утвердит мою кандидатуру, ничего страшного не случится. Я остаюсь президентом, и у меня есть цель: поднять российские лыжи на высший мировой уровень.

– В предстоящем четырехлетнем цикле вы будете еще строже?

– А я уже не такая добрая, как раньше (улыбается). Вижу, что и другие начинают относиться ко мне иначе. Но это жизнь.

– Президент СБР Александр Кравцов рассказывал, как в его бытность лыжным тренером все специалисты боялись идти "на ковер" к президенту федерации Анатолию Акентьеву. Тот, будучи хорошим практиком, просто не утверждал их планы.

– Я хочу, чтобы у нас было то же самое. Но без самодурства. На все нужно обоснование. Лучше пусть будет больше дискуссий и тренер докажет свою правоту, чем я просто поверю, а потом на чемпионате мира буду думать-гадать – почему у нас нет побед.

– В прошлом году вы говорили: если команда выиграет в Сочи четыре золота – бросите курить. Что теперь должно произойти, чтобы вы все-таки бросили?

– Не знаю. Должны же и у меня быть минусы. Шучу, конечно. Пока бросать даже не пыталась.

– Сейчас, когда Александр Легков стал олимпийским чемпионом, можете признаться: ваша критика, замечания о его "неэстафетности" – чистая педагогика?

– У нас с Сашей были дискуссии об этом (смеется). После Сочи я сказала Легкову: "кнут" к нему применялся только в педагогических целях. К сожалению, иногда приходится идти и на такие манипуляции. В том числе – с помощью СМИ.

– Видите долю своей заслуги в олимпийской победе Легкова?

– Нет, ничего особенного я не сделала.

– Он говорил, что ваши слова подстегивали его.

– Ну, тогда 0,01 процента.

– Александр по-прежнему очень много тренируется, но не скрывает: мотивация в прошлом сезоне была совсем другой.

– Часто бывает, что после успешного года спортсмены эмоционально идут вниз. И если у Саши в этом сезоне результаты будут похуже, я все пойму. После триумфа на чемпионате мира в 1997-м (Вяльбе тогда выиграла пять золотых медалей из пяти возможных. – Прим. В. И.) я была вообще никакая. До сих пор не понимаю, как оказалась на Олимпиаде в Нагано и почему бежала там эстафету.

– Зато Максиму Вылегжанину рождение сына перекрыло все сочинские эмоции, и он готов выступать до Пхенчхана-2018.

– Максим вообще очень целеустремленный человек. И не распыляется, как тот же Саша.

– То есть?

– Легков очень эмоциональный парень. Я прекрасно знаю, сколько времени он провел весной в разных местах, по которым его таскали друзья. Это тоже выхолащивает. Но ему это нужно. Все люди разные. Легков любит быть публичным. А Вылегжанин – наоборот, скромный.

– Устюгов отчасти перешел к Рето Бургермайстеру потому, что там тренировался Легков. А Александр неожиданно ушел из этой группы...

– Все равно у них сейчас собралась самая сильная группа. Есть еще спринтеры Юрия Каминского, но это отдельная каста. Думаю, любой из тройки Волженцев – Ретивых – Белов способен на многое. Не удивлюсь, если Женя Белов уже этой зимой проявит себя лидером команды. Он набрал очень хорошую форму. А Устюгов в первую очередь все-таки хотел сменить тренера. Работа с Легковым – это был бы просто бонус.

– Судя по тому, что вы одобрили все переходы, Бургермайстеру вы доверяете.

– А я могла не одобрить?

– Разве нет?

– И тот же Устюгов поехал бы домой?.. Недоверие к тренеру – это очень плохо. Он и спортсмен должны жить в унисон, иначе смысла нет. Рето довольны все ребята, и даже его жесткая дисциплина их устраивает. Надеюсь, это сотрудничество продлится до следующей Олимпиады.

– Эта группа по-прежнему работает так: немецкий специалист пишет планы, а Рето следит за их выполнением?

– Не знаю, пишет ли им Маркус планы сейчас. Но в любом случае, они корректируются, потому что Ретивых и Устюгов будут бегать спринт. Сергей очень хочет соревноваться и на дистанции, но попасть в состав ему будет непросто.

– При нынешнем уровне конкуренции вообще нужно пытаться бегать все дистанции? Даже Юстина Ковальчик после поражения на одном из ЧМ бросила: "К черту универсальность. Пора сосредоточиться на классике".

– Юстина была на пике формы 10 лет подряд, и у нее просто истощились ресурсы. Так что ее решение логично. А Устюгов молод и полон сил. Считаю, что ему стоит попробовать. В конце концов, Нортуг и Колонья же могут совмещать спринт и дистанцию.

– Лидеры наших спринтеров – Никита Крюков и Алексей Петухов. А призер Ванкувера-2010 Александр Панжинский? Вы говорили о его звездной болезни. Она прошла?

– Не знаю. Сам он себя "больным" не считает. Хотя по-хорошему после Ванкувера был притянут к команде скорее тренерами, чем результатами. Я все эти годы была недовольна формой Панжинского. Думаю, он тоже.

– После Сочи сильно "закрылся" Черноусов. Слышал, что он нашел себе хороших спонсоров, и теперь вся его группа может не думать о финансировании…

– Начнем с того, что Черноусов – член сборной России, и все сборы ему оплачивает ЦСП. Но спонсоров он действительно нашел. Более того, они готовы поддержать Федерацию! И мы уже заключили соответствующее соглашение. Что касается людей, работающих с Ильей, то спонсоры действительно обеспечивают часть их зарплаты.

***

– На весеннем тренерском совете все шло к тому, что женскую команду возглавит Николай Лопухов. Вы были одной из немногих, кто настаивал на тандеме Данил Акимов – Александр Грушин. Почему?

– Перед Олимпиадой я была готова отдать Лопухову пост старшего тренера женской сборной. А вот после Сочи мысли на этот счет были уже другие. И я ему их озвучила. Что касается новой связки Акимов - Грушин, то состояние девчонок по итогам контрольных стартов меня радует.

– Они говорят, что никогда столько не работали. Юлия Чекалева признавалась: когда узнала, что одна из тренировок будет идти пять часов, у нее был шок.

– А что тут такого? Ну, потренировались разок чуть дольше. Это не подвиг. Раньше мы у Грушина так и работали, и ему еще приходилось нас сдерживать. Если девчонки в этом сезоне переварят весь объем, то через год-два у нас будет совсем другая картина.

– Но ведь возможен и вариант а-ля Пихлер. Немецкий тренер в первый год перегрузил наших биатлонисток, и некоторые потом так и не пришли в себя…

– У нас постоянное тестирование. И никаких медицинских предпосылок, что девчонки вдруг "встанут колом", нет. При этом я им сказала: если в этом году не получится бежать так, как нам хотелось бы, это не означает, что мы всех сразу выгоним из команды. Прекрасно понимаем: если объем нагрузок вырастает вдвое, организму нужно время, чтобы это переварить. Что касается Пихлера, то напомню: когда он пришел в сборную, то сразу сказал: "С этими девочками на Олимпиаде ничего не ждите". То есть дал понять, что "материал" – не самый лучший. Почему все забыли этот момент?

– Некоторые обижаются на слово "материал"…

– Я лыжниц тоже иногда зову "моими табуретками". Если это кого-то задевает – извиняюсь. Но меня в свое время тоже называли "материалом", и я относилась к этому спокойно. Не на это нужно обижаться.

– Не раз доводилось слышать, что в России сейчас нет талантливых лыжниц и биатлонисток. Мол, добиться больших побед с теми, кто есть, невозможно…

– Наши девушки достойны того, чтобы стоять на пьедестале. Хотя некая тенденция спада в женских сборных России по циклическим видам спорта сейчас и правда есть. В частности, у нашей команды был целый комплекс разных проблем. Но я надеюсь, мы выберемся из этой ямы. Попробуем превратить "табуретки" в бриллианты.