Интернет газета Российский Стадион, новости и события по всем видам спорта. Календарь событий спорта. Результаты соревнований и игр. Архив новостей и событий в свободном доступе. Олимпиада, олимпийские игры, Пять колец над Российским стадионом, новости спорта, календарь событий спорта, архив новостей, спортивные новости, сочи 2014, стадион, эстафета олимпийского огня, спортивная индустрия.
stadium.ru RSS stadium.ru Добавить в закладки stadium.ru Подпишись на рассылку stadium.ru Разместить рекламу
x

Введите Ваш e-mail чтобы подписаться

Открываю паспорт: елки-палки, 70! В душе-то мне чуть за пятьдесят.

Интервью 03.10.2014

В преддверии 70-и летнего юбилея легендарный советский хоккеист, заслуженный мастер спорта СССР, заслуженный тренер России Борис Михайлов вспомнил юность, знакомство с Анатолием Тарасовым и рассказал почему шесть раз смотрел фильм "Легенда№17".

– Мы навестили Анзора Кавазашвили накануне 70-летия. Он вздыхал: "Ужасный юбилей". У вас отношение к цифрам другое?

– Меня это не тревожит. Иногда супруга говорит: "Загляни в паспорт". Открываю: елки-палки, 70! В душе-то мне чуть за пятьдесят.

– Образ жизни активный?

– Лопату уже не беру. Зато в Москву выезжаю каждый день. Здесь зовут выступить, там… В ЦСКА на всех матчах бываю.

– Как насчет пробежек?

– Набегался уже, хватит. Никогда этого не любил.

– Предложения тренировать поступают?

– После Новокузнецка еще года три приглашали. Причем в одно место так настойчиво, что почти сломался! Но решил жене позвонить: "Конопуль, контракт два плюс один. Думаю – что делать-то?" Татьяна отвечает: "Приезжай в Поварово, я тебе подпишу контракт!" Ясно, говорю, вопрос закрыт. Официально заявляю: с тренерской карьерой я закончил. Пусть молодежь себя проявляет.

– Сколько лет вы женаты?

– 48.

– Это же очень много.

– Вы хотите, чтоб я развелся, что ли? Хорошо, Татьяна Егоровна не слышит. Сейчас бы высказалась!

– У вас было три брата. Как сложились судьбы?

– В живых уже никого нет. На одного шпана в Москве напала. Просили деньги – а денег не было. Забили до смерти. Со старшим в 90-е – приблизительно та же история. Средний скончался от сердечного приступа, когда похоронил жену.

– Юность у вас была боевая?

– Все помню… 1954 год. Сейчас эта улица около вашей редакции называется Гашека, а тогда – Тверской-Ямской переулок. Там была фабрика "Дукат", напротив жили мы, в полуподвале. Когда началось строительство чехословацкого посольства, дома отселили. Я за три червонца продал сарай. На эти деньги мама мне же первые "гаги" купила, коньки. Она на 45 рублей всех тянула. Ели черный хлеб да чеснок. Если суп сварит – счастье. Котлету по праздникам видели.

– Пока отец был жив – доставалось?

– Да, человек строгий. Задницу мог надрать так, что не сядешь. На час отпросишься погулять, придешь раньше – по шапке получишь. Опоздаешь – ремнем. Если я понимал, что время просрочил, то уж не являлся дотемна. Все равно всыплет.

Помню, как прикрепили к нам секретаря партийной организации. Он устроил музыкальный кружок. Дали мне балалайку, научился играть: "Светит месяц, светит ясный…" А разве могу забыть, как я, 12-летний, на открытии Лужников в 1956-м совершал круг почета?

– За что такая честь?

– Был капитаном дворовой команды. Статья вышла с заголовком – "Останется память на всю жизнь". Так и случилось.

– С Евгением Мишаковым вы же с детства знакомы?

– В одном дворе жили! Дом в дом! Сами сооружали хоккейную коробку – стащили доску со стройки и деру. За нами милиционер. Кричу: "Женя, догоняет" – "Попробуй брось! Убью!" Но оглянулся, видит – тот почти настиг. Меняет тактику: "Кидай! Врассыпную!" Через час вернулись на то же место, доску забрали. Милиционера уже не было – не будет же ее караулить.

– Почему не унес?

– Шесть метров длиной. Но он знал, куда тащим – вечером явился: "Наконец-то я вас поймал!" – "Дядя Вань, ну прости…"

А Мишаков в моей судьбе сыграл огромную роль. Всюду меня рекомендовал – от хоккейной команды ремесленного училища до ЦСКА. Кулагину сказал: "Присмотритесь к Михайлову". Когда пригласили, я первым делом отправился к ветеранам своего "Локомотива": как быть-то? Только квартиру здесь получил. Ветераны посовещались: "Иди".

– Знакомство с Тарасовым вышло у вас неординарное.

– Точно. Для встречи он выбрал заправку на Ленинградском проспекте. Ему по пути было из дома на тренировку. Тарасов с Кулагиным едут на 21-й "Волге" – я стою на обочине. Уши от мороза багровые. Анатолий Владимирович говорит: "Ничего на площадке делать не умеешь. Ничего у тебя нет, кроме характера. Но я научу. Если будешь спать на клюшках, думать только о шайбах". Я хотел сообщить, что у меня сын маленький, жена, но не рискнул. Тарасов смотрит: "Согласен?" – "Да!" А Кострюков, тренер "Локомотива", из-за этого со мной года два не разговаривал.

– Он жив?

– Даже бодр. Жду на юбилей. Когда отмечали его 90-летие, спрашивают: "Анатолий Михайлович, вам налить?" – "Конечно. Желательно что-нибудь покрепче". Молодец!

– На эту тему у Тарасова для вас был прекрасный совет.

– 1969 год. После чемпионата мира традиция: игрок садился за стол – а напротив, как вы сейчас, Тарасов с Чернышевым. Мы, молодые, зашли втроем. Принялись благодарить за то, что доверили, взяли. Старшие товарищи меня научили: "Бери".

– Что брать?

– Вот и я гадал: что? Купил бутылку сухого. Тарасов не выдержал: "Что у тебя за спиной?" Вытаскиваю – вот, вино. И стеснительно, и страшно. Тарасов поглядел с тоской: "Н-да… Ребята, если вам когда-нибудь придется пить – только водочку!"

В соседней комнате прохаживался заместитель руководителя делегации. Тарасов кричит: "У нас что-нибудь есть? Неси!" Тот приносит зеленую бутылку водки за 2,87. Наливают мне. Я хлоп – осушил стакан. У Тарасова глаза расширились: "Адя! С первого раза!" Мне-то уже 25 лет – говорю спокойно: "Да я привык". Потом корил себя: кто ж меня, дурака, за язык тянул? Что-то мы тему выбрали спорную.

– Тогда меняем. Какие еще советы Тарасова помнятся?

– После какой-то игры так по спине и почкам настучали, что мелькнула мысль: ну чего я буду лезть на пятак? Три матча не обострял. И все три не мог забить!

Вызывает Тарасов. Не поднимая головы: "Садись. Думай, почему тебя вызвал". Голову ломаю – где ж я завалился? Вчера если и выпил – чуть-чуть. С утра жену попросил принюхаться – нет выхлопа? Не было!

Тарасову ждать надоело, прервал мои размышления: "Что, надумал?" – "Нет". – "Значит, скажу я вам, молодой человек…" А если Тарасов произносит "молодой человек" – жди подарка.

– Каким был подарок?

– "Хоккеиста Михайлова, который работает на пятачке, я знаю. Хоккеиста Михайлова, который лазает по углам, не знаю и знать не хочу. Усек?" Вот пристал, думаю. Но стараюсь на лице это не отобразить – иначе сомнет в крошку. Затем дошло: я же три игры не ходил на пятак. И что? Ноль голов! В следующей полез – сразу забил. Понял, что Тарасов наставляет правильно.

– Ваш рекорд – 428 шайб в чемпионатах страны не побит до сих пор. Какая из них самая тяжелая?

– Четырехсотая. Ребята уже на пустые выкладывают – а у меня все мимо летит! Руки трясутся, ничего поделать с собой не могу. Это тянулось семь матчей. Катастрофа! Наконец в Риге выкатываемся с Гусевым на динамовского вратаря Василенка. Шайба у меня, думаю: "Прости, Гусь, не отдам! Либо гол будет, либо Василенку хана". Под планку обычно не бросал, а тут ка-а-ак дал от ушей – тащи!" Вы даже не представляете, какое облегчение испытал.

– Смешные голы были?

– Не помню, с кем играли, – я спрятался за чужими воротами. Присел, киперу меня не видно. В отличие от Петрова, который выезжает на пятак. Пасует, я выскакиваю и укладываю шайбу в уголок. Вратарь в шоке озирается: "Ты-то здесь откуда?!" А меня смех душит: "Вася, не зевай!"

– Третьяк нам про вас говорил – вся игра Михайлова перед воротами. Нигде так не бьют, как там.

– Это правда.

– В драки ввязывались?

– Вы посмотрите на меня – могу я драться? Но спуску не давал. Если меня обидите, найду момент и сделаю вам так же больно. Был в любительской сборной Канады центрфорвард, шустренький. Замучил – бьет и бьет. Публика канадская, хлопает. Все, думаю, пора его ликвидировать. Вижу – едет на меня. На противоходе – в голову ему хоп! До свидания!

– Кроссы у Тарасова были?

– Нет. Это Тихонов налегал на бег. А у Тарасова ни кроссов, ни игровых упражнений. Разве что такие: ты садись на Вову, Витя на Колю. Будем играть в "двухэтажный" баскетбол. Мы с Петровым пришли в ЦСКА, в нем 80 кг, во мне – 60. А блины в руки суют одинаковые! Еще и на спину мне Володьку сажают!

– Сегодняшнего-то Петрова на спине страшно представить.

– Я через пять минут задыхался – а он меня хоть полдня мог таскать. Я ж муха для него. В 1967-м неделю на сборе в Кудепсте выдержал – и к Кулагину. Ночами перестал спать от нагрузок. С 7 до 8 первая тренировка, вторая с 11 до половины первого, третья с пяти до полседьмого. И еще одна – для тех, кто "плохо тренируется". Кулагин покосился на меня насмешливо: "Выживешь – заиграешь. Нет – сами тебя отправим…"

– Говорят, Петров постоянно ввязывался в споры с Тарасовым. Перечил.

– Было. Некоторые тоже отваживались – но не в такой форме, как Володька. Ему все твердили: ну успокойся! Промолчи!

– А он?

– "Не буду". Ему удавалось серьезно разозлить Тарасова.

– По словам Петрова, с вами чаще всего он ссорился из-за форточки.

– Это да! Я захлопну – он встает и открывает. Никто не хотел уступать. Харламов заглянет: "Да хватит вам, детский сад какой-то…" – и уйдет. А мы снова начинаем. Потом выходили на лед и все забывали. Чтоб неделю не разговаривали – ни разу не было.

– Чем Петров особенный?

– Упрямство. Характер невероятный. Тарасов про него говорил: "Да я бы давно его выгнал! Но – играет!" Произнести "Я с тобой согласен" Пете в молодые годы было невыносимо. Нужны были сильные аргументы. А сейчас он покладистый, хороший, рассудительный! Уже меня учит: "Ты не спеши, подумай".

У дверей появилась Татьяна Егоровна.

– Идет, идет разведчица! – оживился Борис Петрович. – Что, скучно? Послушать хочется?

– Кто из вашей тройки первым женился?

– Я. Потом – Володя. Валерка последним. Прежде звонил, бывало: "Я к вам приду". Татьяна говорит: "Скажи ему, что ужин на кухне, спать пусть ложится в большой комнате". Вот такие были отношения. Но когда он женился, многое изменилось. С Петровым продолжали общаться, а с Харламовым связь прервалась. Как-то Валерка от нас отошел.

– Вычитали в вашей книжке, что Харламов встретил девушку, которую долго не видел. Спросил: "Ира, где пропадала?" Та ответила, что родила мальчика, назвала Сашей. "Чей же он?" – "Твой". И вскоре они расписались.

– Однажды он пригласил нас к Ире домой на Авиамоторную: "Вот жениться собираюсь, ребенок от меня… Но надо посмотреть…" Мы с Таней приехали, глянули на парня: "Вылитый Харлам! Такой же черненький, носатый".

Татьяна Егоровна: – Сашке тогда было месяцев шесть. До этого матери Харламова постоянно обрывали телефон девицы, уверяли, что рожали от Валеры. Та реагировала спокойно: "Покажите ребенка. Если наш – проблем нет, примем, воспитаем". После чего звонки прекращались. Показывать-то нечего. А здесь Валера сам рассказал ей про сына. Мама говорит: "Где же он? Привози". И на 8 марта познакомил Иру с родителями. А потом мы вместе отправились в загс, они подали заявление.

– Отец Харламова Борис Сергеевич последние годы жил у вас. Рассказывал, синиц всех прикормил…

– И синиц, и кошек! Зверушек обожал, лес, природу. Любимая передача – "В мире животных". Когда начиналась, бежал к телевизору, забывая обо всем. Я вообще больше не встречала человека с такой душой. Дядя Боря часто повторял, что все люди – добрые. В каждом видел только хорошее, никогда ни на кого не обижался.

– Про сына с ним говорили?

– Обходили эту тему. Старались отвлечь теплом, заботой. Татьяна, дочка его, регулярно приезжала.

– Как сейчас у нее дела?

– Сын ушел из жизни, осталась одна. Героическая женщина. Боль держит в себе. Наоборот, нас заводит.

– Что тебя-то заводить? – Борис Петрович посмотрел поверх очков.

– Дядя Боря меня замучил своими птицами: "Тань, дочка, надо бы уже семечки купить и сальца", – улыбнулась Татьяна Егоровна. – Выставлял кормушку, синицы слетались со всей округи. Мне смешно: "Дед, самим бы семечек наесться!"

– У него же здесь собака была?

– Да, Харлик. Ни разу не залаял, совершенно беззвучный. А у нас на крыше флюгер, петушок. И вдруг пес на него уставился: "Гав! Гав!" Дед обомлел: "Ой, а кто это?" – "Кто-кто, Харлик твой!" Дед целую диету ему составил. Прихожу – а Борис Сергеевич на газовой плитке готовит для собаки, заливает оливковым маслом. Потом йогуртами его кормил.

Помню, был проливной дождь. У нас работяги на участке копают. Дед рядышком с Харликом сидит. Мужики говорят: "Что-то собака у вас смирная" – "Да. Одна проблема – бананы не кушает. А вот йогурты – с удовольствием!" Те переглянулись, сплюнули…

– Сколько Борис Сергеевич у вас прожил?

– Десять лет. Жена Бегония умерла, ушел на пенсию – и мы его сразу забрали сюда. Сначала предложили переехать на лето. Затем дом стали топить соляркой, воду подвели. Говорю: "Дядя Боря, поедем на дачу?" – "Конечно!" С моим Петровичем очень сдружились, парой ходили. Дом вместе красили, что-то прибивали… А как у них косилка сломалась!

– Все секреты рассказала! – вспыхнул Михайлов.

– Нет, про косилку – это важно, – не согласилась Татьяна Егоровна. – Косилка рижская, еще в 80-е достал Хельмут Балдерис. А дядя Боря – общительный, на станции с мужиками познакомился. Говорят ему: "Да приноси!" Разобрали на две части, потащили с Петровичем. Исправили!

– Так от вас Борис Сергеевич и не съехал.

– Решили остаться до октября, дня рождения Петровича. Потом – до Нового года. Говорит: "А что мы поедем? Скоро посевная…" На полном серьезе. Будто мы здесь что-то сажаем. В ту зиму сильно мело. Мы с Дедом так чистили дороги, что приятно смотреть.

Я иду с лопатой до угла – а Петрович кричит: "Трактор!" Я обрадовалась – трактор пустили по улице. Лопату бросила. А оказывается, это он меня "трактором" называл. Весело жили.

Наши дети Бориса Сергеевича полюбили. Егорка спать не ложился, пока он массаж ему не сделает. А у Деда ладони холодные. Приговаривал: "Руки холодные, сердце горячее". Когда племянник поселился, спрашивает: "Кирюха, тебя-то размять?" С того момента как вечер – оба лежат. Ждут дядю Борю.

– Представляете Валерия Харламова 70-летним? 

– Да! Он и в 70 был бы шебутной. Открытый и бодрый. Даже представляю, как балагурил бы. Нам говорил: "Я взрослым тренером никогда не буду. Стану детьми заниматься".

– Харламов ехал по Ленинградке в тот трагичный день…

– Из Покровского, от тещи. Это километрах в тридцати от нас. Их дом на 86-м километре, а разбился он на 78-м. Валерий только выехал из поселка, потом за руль села Ирина.

– Борис Сергеевич рассказывал, как следователь разложил перед ними фотографии с места гибели. На Харламове – почти ни царапины.

– Я как раз была здесь, – вспомнила Татьяна Егоровна. – Сразу кинулась на место аварии. В морг ездила. Разбитую "Волгу" при мне грузили. Ира немножко пожила, сердце билось. Ее из машины вытащили на обочину, уложили на траву. А Валерка скончался сразу, разрыв всех внутренностей. Наверное, об стойку ударился, чуть-чуть голова была пробита. А внешне – будто спит! Мы на похоронах поражались!

– Погиб в аварии и брат Ирины.

– Тоже мгновенно. Он сидел за водительским креслом. Весь был переломан, его хоронили отдельно.

– Борис Петрович, сколько раз вы видели "Легенду №17"?

– Шесть. Премьера, закрытый показ в Сочи с президентом Путиным накануне юниорского чемпионата мира и четыре раза на каких-то мероприятиях. Приглашают выступить, начинается фильм – я же не могу уйти из зала. Не поймут. Сижу перед экраном, дальше со зрителями обмениваемся впечатлениями. Рассказываю, что правда, что – нет.

– На шестой сеанс ваше отношение к картине изменилось?

– Нет. Я понимаю, это кино, что-то приукрашено. Хотя висеть на тросах, по-моему, даже в художественном смысле перебор. Циркачество! Но главное, там все перепутано. Харламов попал в аварию не в 1972-м, а позже. Когда Тарасов увел команду с площадки, ЦСКА играл со "Спартаком", а не со сборной… Подобных нестыковок много. Они бросаются в глаза тем, кто разбирается в хоккее. Могли бы достовернее снять. Что ж, такой был консультант.

– Александр Харламов.

– Когда погиб отец, ему было шесть лет. Что он может помнить?! Откуда что-то знает про первую аварию Валеры, например?

– Вам предлагали стать консультантом?

– Да. С Петровым приехали на киностудию, познакомились со съемочной группой. Часа три нас расспрашивали. Володя попросил сценарий, а я сказал, что читать не буду, зато отвечу на любые вопросы. Предупредил: "Раз фильм о Валерке, готов помогать без всяких коврижек". Но потом началось – "Саша говорит это… Саша советует то…" Извините, отвечаю, тогда работайте с Сашей. А мы отошли в сторону.

– С сыном Харламова обсуждали "Легенду"?

– Нечего мне с ним обсуждать. Неинтересно. Саша, между прочим, хотел на Петрова в суд подать, когда тот несколько лет назад снял фильм про его отца!

– За что?

– Финансы. Но еще был жив дядя Боря. Сценарий он утвердил, на каждой страничке специально расписался. Поэтому Саша не мог качать права. Главную роль в картине исполнил Алексей Чадов, а я по просьбе Петрова в эпизодике мелькнул. Плюс организовал им для съемок лед в Клину.

Что касается "Легенды №17", то меня с Петровым часто спрашивают, дескать, почему вас в фильме почти нет? Это к сценаристам. Я воспринял без обид. В кино на месте Валерки мог оказаться кто угодно – Мальцев, Якушев, Третьяк, Петров, Михайлов, другие ребята… Но решили снять о Харламове и Тарасове, рассказать, каким трудом хоккеист добился славы и всенародной любви.

– Людям фильм нравится.

– Так это замечательно! На шести показах каждый раз в конце стоя аплодировали. Причем не только те, кто помнит нас на льду, но и молодежь. У многих в глазах были слезы.

– А у вас?

– Нет. Я очень редко плачу. И стараюсь, чтоб слез моих никто не видел. Так правильно.

– Как в 1980-м вас выдавливали из ЦСКА?

– Если расскажу всю правду, у вас волосы дыбом встанут! Но это заденет других людей, а я не хочу. Все мы в возрасте… Зачем ворошить?

– Хотя бы вкратце объясните, почему вы оказались не нужны Тихонову?

– Наверное, мой авторитет в команде мешал главному тренеру. Еще в сентябре я был капитаном сборной, а уже через месяц не проходил в основу ЦСКА. Удивительно, да? Врезался в память гадкий момент. Харламов и Петров травмированы. Перед матчем со "Спартаком" Тихонов мне вдруг заявляет: "Сегодня не играешь. Но будешь на лавке поддерживать, помогать…" И я окончательно понял, что дни мои, как хоккеиста, сочтены. В декабре 1980-го меня проводили.

– Сколько вы не доиграли?

– Уж год точно. Да, 36 лет, но я режимил, чувствовал себя прекрасно. На тестах в ходе предсезонки у меня был второй результат в команде!

– Со временем с Тихоновым помирились. Чья инициатива?

– Я в Ленинграде работал, когда он неожиданно предложил вернуться в ЦСКА вторым тренером. Моисеев ушел в московское "Динамо", Тихонову срочно понадобился ассистент. Я приехал к нему домой на Тишинку, поговорили. Слышу: "Давай все забудем" – "Давай". Пожали друг другу руки.

– В Канаде вас помнят?

– Последний раз был там лет пять назад. Узнают в основном люди моего возраста или чуть моложе. То есть те, кто видел Суперсерию, матчи ЦСКА с клубами НХЛ. А в Торонто на улице окликнул какой-то старичок-эмигрант: "Товарищ Михайлов, дайте, пожалуйста, автограф".

– Давно вас так не называли?

– "Товарищ Михайлов"? Да уж. Ну и не надо.

– Нам рассказывали, как в начале 70-х на базе в Новогорске вы с Петровым и Харламовым встретили легендарного спринтера Валерия Борзова. И спросили…

– Я понял, о чем вы. История такая была – только без Пети и меня. Не в Новогорске, а на БАМе. В те годы после завершения сезона спортсмены шли в народ. Те, кто играл за ЦСКА и "Динамо", мотались по воинским частям, гарнизонам. На БАМ же решили послать Мальцева и Харламова, еще холостых. Там они столкнулись с Борзовым. Заспорили, кому бежать в магазин. До закрытия оставалось минут пять. Малец говорит: "Чего я-то? Вон, Борзов – самый быстрый человек на планете. Он точно успеет!"

– С Высоцким были знакомы?

– Артисты часто приезжали на базу в Архангельское. На сборах дуреешь от нагрузок, сидишь вечерами, смеешься на луну. Нам любой концерт в радость. Но когда объявляли, что будет Высоцкий, в зале были забиты все места. И вот, выходит он с гитарой, тушит сигаретку... После выступления общались. Он на Таганку приглашал. К сожалению, при жизни Высоцкого так туда и не дошел. Я вообще не театрал, но сейчас с женой изредка выбираемся. Из последнего безумно понравился спектакль "Песни нашего двора" в театре "У Никитских ворот". Атмосфера удивительная, как будто на два часа вернулся в детство. Если не были – сходите обязательно!

Источник новости:

Оцените важность темы

Рейтинг: 5 (оценок: 9)
1 2 3 4 5
← Вернуться назад
нет комментариев
Опубликовать

заслуженный мастер спорта, двукратный олимпийский чемпион, заслуженный тренер России, избран в Зал Славы отечественного хоккея

Записей (2)

23:45 15.10.2014
Двукратный олимпийский чемпион Борис Михайлов, тренировавший СКА и ЦСКА, поделился ожиданиями от предстоящего матча КХЛ между "армейскими" клубами.
0
16:10 03.10.2014
В преддверии 70-и летнего юбилея легендарный советский хоккеист, заслуженный мастер спорта СССР, заслуженный тренер России Борис Михайлов вспомнил юность, знакомство с Анатолием Тарасовым и рассказал почему шесть раз смотрел фильм "Легенда№17".
0
1
Хоккей

Поиск


Реклама:
Наверх