Введите Ваш e-mail чтобы подписаться
Я очень доволен, что мне удалось завершить поединок в трех сетах. Лучше и придумать было нельзя. Хотя в самом начале мне пришлось несладко. На один 1-й сет ушло 50 минут. Мне повезло, что я его выиграл. Я все сегодня делал, как надо.
Почему же два других сета пролетели столь стремительно?Полагаю, большую роль сыграла усталость. Андрей не успел восстановиться после тяжелого поединка с (австралийцем) Лейтоном Хьюитом. И когда я выиграл первый сет, он, наверно, подумал: "Ну вот, теперь все начинать сначала!" А с таким соперником, как я, приходится воевать за каждое очко, выкладываться в каждом розыгрыше. Это непросто. Полагаю, Андрей внутренне надломился.
Вернемся мысленно к Открытому чемпионату Австралии. Сейчас у вас похожие ощущения?Отчасти, да. Я провел уже на US Open четыре матча и ни один из них не был "проходным", в каждом приходилось бороться. Мне непросто далась первая встреча и вторая тоже. Против Бьоркмана мне тоже пришлось сражаться, хоть по счету этого как будто и не скажешь. Сегодня – то же самое. Хотя, впрочем, не буду лукавить – во 2-м и 3-м сетах я почти не имел проблем.
У вас не закрадывалась мысль: раз все получилось в Австралии, получится и здесь?Закрадывалась. Мне даже кажется, что вот сейчас мне, возможно, предоставился один-единственный реальный шанс за карьеру выиграть US Open. Другого может не быть. Так что моя задача - умело воспользоваться этим шансом.
Почему один-единственный? Ведь вы еще молоды?Мне 25 лет. Если вы назовете меня юным, я сочту это за комплимент. Многим моим оппонентам по 19-18 лет. Время летит очень быстро. Я хорошо помню те дни, когда я сам был таким, какой сейчас Марат Сафин и другие. Но с тех пор минуло 7 лет, а мне порой кажется – целая вечность. Именно поэтому я очень рад, что уже продвинулся в сетке так далеко и считаю, что это, возможно, мой единственный шанс выиграть турнир.
По-моему, вам стоит поболтать о вашем возрасте с 29-летним Андре Агасси.Может быть, мне нужно слететь в рейтинге до 141-й строчки, чтобы вы поняли, что я уже не юноша? Последние 5 лет я нахожусь в десятке сильнейших. Мне нравится сражаться, держать свою марку. А это нелегко.
На US Open приехало много травмированных теннисистов. Они жалуются на сверхзагруженный календарь соревнований ATP Tour. Вы, насколько я знаю, сыграли в этом сезоне уже на 21 турнирах, не считая Кубка Дэвиса. Что вы по этому поводу думаете?
Начнем с того, что на восьми-десяти турнирах я вылетал уже на старте. Это отчасти объясняет то, что травмы меня пока обходят. Но в последнее время я приободрился, ко мне вернулась уверенность, честолюбивые помыслы, любимое покрытие. Я вновь стал получать удовольствие от борьбы.
Я сейчас об этом не думаю. Все мои мысли – о турнире. Впереди еще шесть дней. Больше я пока ни о чем не задумываюсь.
Вы полагаете, что продержитесь на US Open все эти шесть дней?Трудно. Во-первых, это, во-вторых, тот факт, что за пределами корта мы с Андреем поддерживаем теплые, дружеские отношения. Но теннис – профессия и надо к ней соответственно относиться. Я не имел права расслабляться. Это уже четвертый круг турнира. Самолюбование на этой стадии чревато. Надо просто выходить на корт и делать свою работу. И я рад, что мне это в очередной раз удалось.
Когда вы поняли, что уже не упустите победу?Когда взял вторую его подачу во 2-м сете. Тогда у меня появилось ощущение, что я полностью контролирую ход поединка.
Что вам не нравится в вашей профессии, в которой, как вы говорите, вы уже долго пожили?Бесконечные поездки и перелеты, наверно. Мы слишком много времени проводим в дороге. Именно очень усложняет жизнь, мне лично, например. Не знаю, как относятся к этому мои коллеги-теннисисты, но если говорить обо мне – то я переношу эти постоянные перемещения в пространстве довольно тяжело.
Вы сложный человек. Мне порой трудно вас понять. Кажется, что вы и сами себя порой не понимаете. Что вы скажете в этом свете о Ларри Стефански? Он вам, как старший брат? Как личный психолог? Почему вы именно с ним работаете?Он меня хорошо понимает. Это прежде всего. И потом у нас много общего. Нам нравится вместе играть в гольф. Вообще нам нравятся одни и те же виды спорта. Одни и те же вещи нам обоим по душе. В этом, я думаю, весь секрет. Если же говорить о теннисе, то у меня часто страдала мотивация. А Ларри, как никто другой, умеет ее поднять.
Что он говорил вам, когда вас преследовали неудачи в середине сезона?Он не давил на меня никоим образом. По его отношению никто бы не сказал, что у меня проблемы на корте. Мы по-прежнему почти каждый день играли в гольф и вообще он помогал создавать вокруг меня здоровую атмосферу, благодаря чему я и преодолел наконец кризис.
Чем тренер-американец отличается от ваших соотечественников?У Ларри русские корни. Его дед с Украины. Я понимаю его, он понимает меня. На этом и строятся наши рабочие отношения.
Что вы скажете по поводу шансов на победу в турнире Грега Руседски, Тодда Мартина и Густаво Куэртена?У них нет шансов. US Open могут выиграть только три человека из оставшихся в сетке: я, Крайчек и Агасси.
Когда вы говорите подобные вещи, к вам не подходят потом обиженные "разбираться"?Нет. Только Руседски разве что. Но я уважаю его мнение, он уважает мое.
А другие что? Стесняются?Не знаю. Не думаю. Я абсолютно не заносчив и общаюсь с игроками из второй сотни рейтинга точно так же, как с игроками из первой десятки.
Выиграв Australian Open, вы объявили на весь свет, что большую роль в этом сыграло отсутствие на турнире Пита Сампраса.Конечно (смеется). Мне надо сыграть еще три матча. Они будут непростыми. Но отсупать некуда.
Как вы оцениваете шансы Агасси?Высоко. Если вы посмотрите на наши с ним последние результаты, то поймете, что мы идем ноздря в ноздрю. На харде мы резко прибавили.
Как ваш ребенок?Спасибо, что спросили. Замечательно. С ним постоянно находится жена. Она не может сейчас болеть за меня на трибунах – слишком большой стресс. Поэтому смотрит по телевизору.
Сколько ребенку?